Оценка потерь ВВП России вследствие снижения оборота внешней торговли в 2022 и 2023 годах. На площадке НИУ ВШЭ состоялось обсуждение результатов макроэкономического моделирования эффектов от введенных санкций

30 июня прошел второй семинар серии «Долгосрочное социально-экономическое развитие в условиях изоляции, санкций и внешних шоков». Его участники обсудили доклад «Оценка потерь ВВП России вследствие снижения оборота внешней торговли в 2022 и 2023 годах», представленный Андреем Зубаревым и Марией Кирилловой из Лаборатории математического моделирования экономических процессов ИПЭИ РАНХиГС. Мы выкладываем основные тезисы и видеозапись семинара.

Авторы вынесенной на обсуждение работы — научные сотрудники Лаборатории математического моделирования экономических процессов ИПЭИ РАНХиГС Андрей Зубарев и Мария Кириллова — указывают: взаимосвязи между экономиками различных стран и их зависимость от мировых рынков свидетельствуют о том, что для анализа влияния внешних шоков на конкретную экономику необходимо использовать глобальные модели, в частности эконометрические. В своем исследовании авторы строят глобальную модель векторной авторегресии (GVAR), включающую Россию как один из регионов, и оценивают влияние внешнеэкономических шоков на российские макроэкономические показатели.
 
Модель охватывает 41 крупнейшую экономику, в том числе Россию, и отдельно выделяет рынок нефти. Ее особенностями являются учет структурных сдвигов в динамике российского выпуска и новая спецификация уравнений спроса и предложения нефти. Структура модели позволяет учитывать влияние внешних шоков на российские показатели (в частности ВВП) через канал снижения (в случае негативного шока) торговли с теми или иными регионами (по причинам снижения внешнего спроса или предложения или из-за санкций), а также через канал изменения цен на энергоносители (которые могут меняться вследствие большого числа шоков) и канал обменного курса, так как все эти показатели оказывают влияние на российский ВВП. Для получения количественных оценок используются функции импульсных откликов. Авторы анализируют реакцию выпусков, объемов добычи нефти и цены на нефть на шоки выпуска Китая и США. Резульаты моделирования показывают: в ответ на снижения выпуска в ведущих мировых экономиках выпуски остальных стран снижаются как минимум в течение первого года после шока. Кроме того, обнаруживается значимое снижение нефтяных цен и не обнаруживается значимого изменения объемов добычи в большинстве стран.

Опираясь на сконструированную модель, авторы строят серию сценарных прогнозов динамики российского ВВП в зависимости от силы экономических санкций. Их оценка показывает: при падении оборотов торговли с некоторыми ключевыми партнерами на 75% и ослаблении курса рубля на 20% падение выпуска в первые два года после введения санкций достигнет 10.8%. При падении оборотов торговли с некоторыми ключевыми партнерами на 75% и дисконте для нефти в размере 20% (дисконт наблюдаем и обсуждается как новый вид санкций) падение выпуска составит 11.5% в течение следующих двух лет (отказ от предпосылки об изменении курса практически не меняет результата).
 
Дополнительный просчет сценариев с использованием данных по экспорту и импорту за апрель 2022 года, приведенных национальными статистическими службами стран, вводивших санкции, позволил несколько скорректировать изменение торговых потоков. При новых торговых ограничениях и падении цен на нефть для России на 20% ожидается падение российского выпуска на 8% в 2022 году и на 8.4% в 2023 году. Наконец, в работе был получен прогноз темпов роста ВВП при условии увеличения торговли с вероятными партнерами — Китаем и Индией. Рост торгового оборота на 30% между Россией и Китаем даст прирост выпуска на 1.6% (можно рассматривать как величину смягчения сценариев выше), а аналогичное укрепление торговых отношений между Россией и Индией даст прирост в 0.2% ВВП.
 
С точки зрения экономической политики прогнозные расчеты позволяют сделать следующие выводы. Во-первых, существенный эффект на выпуск может оказать дисконт цены на российскую нефть, в том числе через канал ослабления рубля. Однако в данный момент времени сложно говорить о влиянии на валютный курс, динамика которого определяется отнюдь не рыночными механизмами. Во-вторых, моментального сильного роста торговли с Китаем ожидать сложно ввиду необходимости налаживания новых потоков, однако за счет только этого канала смягчение падения выпуска примерно на полтора проценты кажется вполне достижимым.

Ценность представленного в работе подхода состоит в объединении глобальной и российской экономик в рамках одной модели с опорой на убедительные теоретические основания — отметил дискуссант семинара Евсей Гурвич, руководитель Экономической экспертной группы. Важным является вопрос границ ее применимости: до недавнего времени Россия сталкивалась прежде всего с торговыми шоками макроэкономического характера, связанными с изменениями внешнего спроса. Иная ситуация сложилась на фоне пандемии коронавируса, когда изменения носили структурный характер, что затруднило оценку и прогнозирования динамики ключевых показателей в тот период — и применительно к этому шоку авторы работы оценивали эффекты ex ante, не занимаясь прогнозированием. Однако в текущей ситуации решается иная задача, в связи с чем возникает вопрос: подойдет ли эта модель для прогнозирования последствий санкционного шока, который также не может считаться макроэкономическим в чистом виде? Это требует дополнительной рефлексии. Вероятно, представленная модель может использоваться для пост-фактум оценки альтернативных издержек роста в условиях принятия нерыночных решений — добавил модератор семинара Илья Воскобойников, директора Центра исследований производительности НИУ ВШЭ.
 
Елена Вакуленко, доктор экономических наук, доцент департамента прикладной экономики НИУ ВШЭ, указала на необходимость более подробного обсуждения частных характеристик модели. С одной стороны, это позволит точнее оценить качество полученных оценок и прогноза, с другой — получить дополнительные результаты относительно происходящих изменений и взаимосвязей включенных в рассмотрение переменных. Возможные направления по доработке модели лежат в плоскости подбора более корректного механизма для оценки используемых весовых коэффициентов, в том числе с учетом существующих географических связей между экономиками стран, в части проработки процедуры сглаживания сезонной волатильности для корректного прогнозирования в терминах годовых и квартальных величин и других частных аспектах. При этом полученные авторами результаты имеют самостоятельное прикладное значение, а озвученные предложения носят дискуссионный характер и направлены на перспективу.
 
Представленный доклад вносит вклад в существующую — и довольно острую в последнее время — полемику между моделями классов DSGE и GVAR, отметил Револьд Энтов, научный руководитель Экспертного института НИУ ВШЭ.

Однако остается вопрос: можно ли с помощью моделей, описывающих рыночную экономику, оценить нерыночные операции, каковыми являются, в частности, санкции?

Включение в экономические модели нерыночных операций для более точного описания усложнившейся реальности — это большая и трудная задача, к решению которой мы только приступаем. Для решения существующих прогностических задач необходимы модели, которые описывают как рыночные, так и не рыночные операции, и содержат в себе некоторый "игровой элемент".
 
Представленный доклад — редкий случай того, как GVAR модель дает настолько интересный и содержательный материал, — отметил Дмитрий Белоусов, заведующий Лабораторией анализа и прогнозирования макроэкономических процессов, руководитель направления анализа и прогнозирования макроэкономических процессов ИНП РАН. Однако при работе с такими моделями неизбежно возникает противоречие между полнотой и скоростью обработки информации: мы можем построить полную структурную модель спустя некоторое время после наступления шока либо неполную модель — сразу после наступления событий, и это выбор, который вынуждены совершать исследователи.
 
Наконец, еще один важный вопрос: насколько критичным для прогностической силы модели является неучет финансового канала воздействия санкций? — указал Александр Зайцев, научный сотрудник Центра комплексных европейских и международных исследований НИУ ВШЭ. У России теперь нет доступа международным рынкам капитала, финансовым услугам (например к страхованию морского транспорта), прямым иностранным инвестициям. Только частичные ограничения на эту сферу, которые мы видели в 2014 году, привели к потерям ВВП на уровне 0,5—1 п.п. в год (по разным оценкам). Усилил бы учет этого канала оценки спада? Возможно, такое дополнение модели позволило бы получить более точные оценки. По словам авторов, учет этого аспекта входит в планы по доработке модели.
 
Расширенная аннотация к докладу Зубарев А.В., Кириллова М.А. — «Оценка потерь ВВП из-за падения внешнего спроса и предложения» доступна здесь:

Зубарев_etal_Extended_Abstract_ed (Скачать PDF, 82 Кб).

Видеозапись семинара доступна по ссылке: Семинар "Оценка потерь ВВП России вследствие снижения оборота внешней торговли в 2022 и 2023 годах".

Семинар проводится в рамках реализации стратегического проекта «Социальная политика устойчивого развития и инклюзивного экономического роста» Программы стратегического академического лидерства «Приоритет-2030» НИУ ВШЭ.

Следующий семинар серии состоится 22 сентября и будет посвящен опыту экономического развития Ирана в условиях санкций.

Если вы хотите направить рецензию или отзыв на доклад этого или любого другого семинара стратегического проекта, а также в случае возникновения любых вопросов вы можете обращаться к координаторам семинара Светлане Бирюковой и Елизавете Горват по электронной почте стратегического проекта: social2030@hse.ru